look at yourself and keep smiling!
а мой дом снесли. так странно. идешь, смотришь... лежит груда камней и всякого мусора, в которой копошатся таджики. а это груда когда-то вовсе ей и не была, а была домом. и таджики там не копошились, а жили там мы. и где-то лежат булыжники, пыль и всяческий мусор, который был моей квартирой. я там росла, туда я возвращалась из школы, от туда уходила на работу и в универ, принимала гостей, валялась больная, выздоравливала, влюблялась, грустила и радовалась, читала книжки, трепалась по телефону, училась готовить, ела вкусные бабушкины пироги... там была целая жизнь. а сейчас это просто странная груда мусора, в которой копошатся таджики, мимо которой можно идти в кино, а можно на нее смотреть, когда ползешь на работу на автобусе. грустно...
а еще, там раньше росли очень красивые деревья. я их тоже очень любила. была старая-старая ива, около нее стояла лавочка и был специальный пенек. мы у нее "водили" в прятки, играли в магазин. еще была рябина. прям под моим окном росла. а ветки почти дотягивались до моего балкона. мальчишки говорили, что если меня не выпустят гулять, это вовсе не страшно, они, прям, с рябины залезут на мой балкон и мы будем играть там в шалаш. а еще был жасмин, который очень плохо цвел и бабульки вечно гоняли от него детей, сначала, нас, потом тех, кто был младше, младше, младше... а сейчас этого ничего нет. деревья спилили. все-все. вместо них привезли каменные столбы, поставили их на месте бывших деревьев и рабецой огородили груду камней, которая раньше была моим домом, а теперь там копошатся таджики...
а еще, там раньше росли очень красивые деревья. я их тоже очень любила. была старая-старая ива, около нее стояла лавочка и был специальный пенек. мы у нее "водили" в прятки, играли в магазин. еще была рябина. прям под моим окном росла. а ветки почти дотягивались до моего балкона. мальчишки говорили, что если меня не выпустят гулять, это вовсе не страшно, они, прям, с рябины залезут на мой балкон и мы будем играть там в шалаш. а еще был жасмин, который очень плохо цвел и бабульки вечно гоняли от него детей, сначала, нас, потом тех, кто был младше, младше, младше... а сейчас этого ничего нет. деревья спилили. все-все. вместо них привезли каменные столбы, поставили их на месте бывших деревьев и рабецой огородили груду камней, которая раньше была моим домом, а теперь там копошатся таджики...